До Февральской революции и падения монархии городские думы в Российской империи представляли собой органы местного сословного управления. По реформе 1870 года выборы в гласные дум проводились по трем избирательным куриям. Правом избрания в городскую думу пользовались лица, достигшие 25 лет и обладающие недвижимой собственностью: владельцы торговых и промышленных предприятий и купцы, вносившие городские сборы. Из своего состава городская дума избирала исполнительный орган — городскую управу. Возглавлял думу и управу городской голова, избиравшийся из числа гласных. Деятельность городской думы подлежала надзору и опеке со стороны губернского по городским делам.
По реформе, инициированной в апреле 1917 года Временным правительством, избирательным правом стали пользоваться все граждане мужского и женского пола, всех национальностей и вероисповеданий, а также лица, состоящие на военной службе. В мае правительство издало расписание числа гласных, подлежащих избранию в новые городские думы. Так, для городов Уфимской губернии было "установлено следующее число гласных: для Уфы — 102 гл., Белебея — 22, Бирска — 29, Златоуста — 47, Мензелинска — 23, Стерлитамака — 33". Выборы должны были проходить по пропорциональной системе — своих кандидатов выдвигали партии и блоки.
В апреле 1917 года в Уфе из представителей еще действующей старой думы — Совета рабочих и солдатских депутатов, вновь созданного Комитета общественных организаций, уфимского воинского гарнизона — была образована городская избирательная комиссия. В начале мая городская управа объявила о спешном производстве переписи населения Уфы для составления новых избирательных списков.
По данным известного уфимского краеведа Виктора Чемериса, "переписывались все граждане, достигшие 20-летнего возраста, проживающие в городе", а также те, кто "либо имеют в городе домашнее обзаведение или состоят там на службе или же имеют иные, связанные с городом определенные занятия". Переписывались также солдаты и офицеры гарнизона, которые до призыва проживали в городе или на момент переписи состояли в различных выборных городских общегражданских или военных организациях. Не имели права участвовать в выборах высшие, в пределах губернии, города, уезда, "представители административной власти и их заместители и помощники", а также монахи. Всего удалось охватить 47,7 тысячи человек, в том числе 25,9 тысячи женщин и 21,8 тысячи мужчин".
9 июня Уфимская городская дума установила основные сроки "производства выборов", которые предусматривали определенное время для принесения жалоб на неправильность избирательных списков, время для разбирательств таких жалоб судами, дни для ознакомления избирателей с этими списками. С 24 июня по 8 июля на четырех избирательных участках гражданам должны были быть выданы избирательные карточки, удостоверяющие личность голосующего, конверты и избирательные записки (бюллетень), в которых нужно было проставить номер списка. 9 июля должны были пройти сами выборы.
С 2 по 8 июля в газетах печатались полные избирательные списки всех партий, выдвинувших своих кандидатов в городскую думу.
В целом, в уфимских муниципальных выборах участвовали семь партий и блоков. Всего на 102 мандата гласных претендовало 285 человек. Самый большой список — №1 — выставил социалистический блок, в который вошли местные социал–демократы (как большевики, так и меньшевики), правые и левые эсеры, а также члены партии Бунд (Всеобщий еврейский рабочий союз). Во главе списка стояли бывший член II Государственной Думы Александр Бриллиантов, большевик Николай Брюханов (будущий нарком финансов РСФСР), эсер Исаак Штейнберг (будущий нарком юстиции в первом советском правительстве), социал-демократ рабочий-медник Иван Беляков, эсер Петр Мелков, большевик Александр Цюрупа (будущий нарком продовольствия и зампредсовнаркома РСФСР).
Далее в списке чередовались эсеры и социал-демократы; среди кандидатов были такие известные люди, как редактор газеты "Ирек", писатель, ученый и общественный деятель Галимджан Ибрагимов (был выдвинут от эсеров), большевики — редактор газеты "Вперед!" Алексей Свидерский, будущий председатель Уфимского губкома РКП (б), а впоследствии один из видных лидеров "Левой оппозиции" Борис Эльцин, организатор боевых рабочих дружин Эразм Кадомцев (его отец, столоначальник губернского казначейства Самуил Кадомцев шел в думу по списку союза домовладельцев и арендаторов).
Второй по числу кандидатов список №6 — список союза домовладельцев и арендаторов — включал 74 фамилии. В списке №4, выставленном партией кадетов и возглавляемым графом Петром Толстым, насчитывалось 50 кандидатов. Мусульманский список №7 состоял из 13 кандидатов, среди которых был педагог, впоследствии известный башкирский языковед Закир Шакиров, отец первого секретаря Башкирского обкома КПСС в 1968 – 1987 годах Мидхата Шакирова.
Агитация за списки кандидатов велась очень активно, причем в наибольшей мере это относилось к сторонникам социалистического блока. Агитация продолжалась вплоть до конца дня 9 июля, ибо она разрешалась и во время голосования. Левые партии устраивали большие манифестации; самой заметной из них стала демонстрация 2 июля, которую организовали советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, левые партии и профсоюзы. Вот как описывала эту манифестацию социал-демократическая газета "Вперед!":
"Чистой публики" нигде не видно. Она спряталась.
И это вполне понятно — ей не пути с демократией. Она не будет голосовать за список № 1-й. Да это и не нужно демократии, готовящейся дать бой буржуазии на выборах 9 июля…
Призывные звуки военного оркестра, стройный хор рабочих, яркие, горящие на солнце революционные знамена и длинный, длинный ряд манифестантов, состоящий из рабочих, солдат, солдаток и других групп демократии, привлекли внимание населения центральной части города.
Раскрылись в домах окна, двери калитки и показались те, кто враждебен социалистическому списку № 1…
Да! им с демократией не по пути… У них есть свои списки, списки буржуазные, списки обывательские, списки собственной улицы".
А вот как описывали социалистические газеты контрагитацию "буржуазных" партий:
"Как агитируют в пользу буржуазии на улицах Уфы. Около 12 ч. дня 3 июня на углу Б.Успенской и Аксаковской улиц, перед вывешенном на заборе списком кандидатов в гласные городской думы собралась толпа. Кто-то из присутствующих предложил голосовать за список №1, так как указанные в нем лица будут отстаивать интересы всех трудящихся.
Против предложения выступил высокий брюнет в косоворотке и без фуражки.
— Нужно голосовать, сказал он, за достойных и верных людей, перечисленных в списке №4, а в списке №1 участвуют большевики, которые работают в пользу немцев. Таких не выбирать нужно, а вешать. Сейчас в город наехало много немецких шпионов для агитации...
Краевед Виктор Чемерис считал, что выборы прошли "не совсем чисто".
"Еще до выборов уфимские кадеты заявили протест на практику, когда по избирателям стали разносить конверты с вложенными в них избирательными записками, на которых только на пишущей машинке можно было отпечатать номер того или иного списка. Городская избирательная комиссия протест отклонила, ссылаясь на разъяснение Временного правительства. Думаю, не будь этого допущения в предвыборной практике, то результаты голосования были бы несколько иными, а абсолютная победа социалистического блока не столь внушительна", — писал краевед.
Социалистическая печать же обвиняла кадетов в том, что именно по их вине избирательные списки были составлены неправильно: "Благодаря этой увертливости свыше чем 100 тысячное население города дает … 47 тысяч избирателей!..", — писала газета "Вперед!"
Споры были и по поводу организации будущей работы городских дум. Временное правительство давало возможность думам оплачивать исполнение обязанностей гласных из городских средств: в Москве — не более пяти рублей, в губернских, областных и главных градоначальств городах — в пределах трех рублей, в остальных — не свыше двух рублей за каждое посещённое гласным заседание.
Это новое положение вводилось в закон с целью дать возможность участвовать в работе муниципалитетов малообеспеченным гражданам. Социалисты поддерживали оплату труда гласных.
"Мы, представители трудящихся, думаем, что получение вознаграждения за труд сделает нас более устойчивыми и независимыми, а не наоборот… Вы, граждане, видели работу старой думы, она работала бесплатно и если вы считаете, что так работать и нужно, то голосуйте за таких бесплатных кандидатов. Вы получите даренный нам их труд, и в случае ваших нареканий получите правильный ответ — "дареному коню в зубы не смотрят", — писала накануне выборов в бирскую городскую думу газета "Вперед!"
Итоги голосования в Уфимскую городскую думу были опубликованы 12 июля (25 июля) 1917 года. В выборах приняло участие (было признано действительными) 28170 записок, что составило 60 процентов избирателей. За социалистический блок было отдано 20 402 голоса. За кадетов проголосовало 2973 избирателя, список мусульман получил 2668 голосов, а союз домовладельцев и арендаторов собрали 1047 голосов своих сторонников. Пропорционально полученным голосам распределилось и число гласных. Так, социалисты получили в новой городской думе 71 место (из них 22 — большевики, 11 — меньшевики, 35 — эсеры, 3 — Бунд). Кадетам досталось 14 мест, мусульманскому списку — 9. Остальные 8 мест распределились между списком №2 (2 места), домовладельцами и арендаторами (4 места), списком Ст. Уфы (1 место) и блоком земских и городских служащих (1 место).
Газета социал-демократов "Вперед!" так подводила итоги уфимских выборов:
"Такая блестящая победа списка №1 показывает, что за него отдали свои голоса не только трудовые слои уфимского населения, но в значительной степени и обывательская масса. Этим она резко отвернулась от буржуазии и выразила ей недоверие, как руководителям городского хозяйства до настоящих дней. Итак, городское самоуправление Уфы переходит в руки представителей трудового народа".
В прошедших выборах в городские думы других городов Уфимской губернии большинство в основном также получили списки социалистических партий. В Бирске в выборах участвовало 7 списков. Социалистический список, состоявший из представителей социал-демократов, эсеров, союза рабочих и военнослужащих, получил в новой думе 8 мест, список беспартийной группы мещан и крестьян — 5 мест.
В Стерлитамаке в голосовании участвовало 5850 человек из 8 тысяч граждан, занесенных в списки избирателей. Между собой конкурировали 6 списков. Победу одержал список трудового блока (эсеры, социал-демократы, совет рабочих и солдатских депутатов, трудовая интеллигенция), получивший 13 мест в думе. Список мусульманского прогрессивного бюро получил 8 мест, список домовладельцев, промышленников и кадетов — 7 мест, по два места получили списки мусульман-домовладельцев и домовладельцев Стрелкового выселка. Одно место досталось списку женского союза — гласной стала жительница Стерлитамака Штамберг. Председателем городской думы был избран левый эсер Василий Прозоровский, юрисконсульт уездного земства, а городским головой — беспартийный, провизор А. Лебедьков. "Таким образом, отныне и стерлитамакская городская дума переходит в руки демократии", — писала 2 августа газета "Вперед!".
В Белебее большинство в городской думе завоевал мусульманский список, получивший 9 мест. Второе место занял союз домовладельцев, который провел 6 своих представителей в гласные думы. Левые партии, выставившие три отдельных списка — от партий народных социалистов, эсеров и социал-демократов — получили по 4 места на каждый список. По два места досталось кандидатам списка кадетов и трудовой интеллигенции. В новой думе гласные от мусульман и эсеров образовали блок и провели своего кандидата на пост председателя думы, которым стал эсер Гумер Еникеев.
В Златоусте в выборах в городскую думу участвовало 11 995 человек из 25 712, занесенных в избирательные списки. На выборах конкурировало пять списков. Первое место занял социалистический блок, состоявший из эсеров и меньшевиков и сумевший провести в думу 40 гласных (30 эсеров и 10 меньшевиков). Большевики, шедшие отдельным списком, смогли провести лишь четырех своих представителей. Два места в думе получил список обывателей и домовладельцев, одно — список мусульманской группы. Кадеты, набравшие голосов меньше всех, не получили ни одного места.
Выборы не обошлись без волнений и революционных эксцессов. Газета "Веред!" так описывала один из инцидентов, произошедший в Белебее:
"… 23 июля в день выборов в белебеевскую городскую думу двухтысячная толпа солдат подошла к городской управе с требованием дать право голоса и 18-19 летним солдатам. В это самое время неизвестно кем в толпе был пущен слух, будто бы на окраинах города кадеты принуждают темную массу голосовать за их список. Возмущенные солдаты ринулись в здание управы к урнам с требованием прекратить выборы. Кроме того, много солдат из совершеннолетних не оказалось в списках выборщиков. Этот факт окончательно возмутил солдат, и некоторые из них пытались разбить урны, но более благоразумные товарищи удерживали их, и по их предложению была избрана делегация, которая совместно с комиссией по выборам в городскую думу на экстренном совещании постановила выборы временно прекратить, урны же запечатать. Удовлетворенная этим постановлением толпа разошлась…"
— Время с апреля по октябрь 1917 года я определяю, как "царство солдатской толпы" , — говорит уфимский историк Андрей Егоров. — Произошла резкая политизация солдатской массы; она во многом диктовала повестку дня, активно участвовала в выборах. А количество этой массы в связи с продолжающейся войной, сопутствующими ей мобилизациями и размещениями во многих городах запасных полков было весьма значительным. Так, в Уфе на 112 тысяч жителей приходилось примерно 40 тысяч солдат. В Белебее соотношение было еще более мрачное — там на двух жителей приходился один солдат. Представьте ситуацию — в город привнесена инородная сила; и как она может влиять на выборы? Солдатам в это время делать нечего. С июня многие из них уже не желают отправляться на фронт; в то же время их никто, естественно, не распускает по домам. Рядом повсеместно происходят революционные события; солдаты еще больше политизируются. Они начинают чувствовать себя хозяевами в городах, они диктуют лавочникам, что можно продавать, а что нельзя. И они настроены вполне "социалистически" — у них встречает отклик лозунг "грабь награбленное", поэтому они участвуют в погромах магазинов и одновременно дружно идут на избирательные участки и голосуют за социалистические списки.
В большинстве уездных городов Уфимской губернии думы перешли под контроль эсеров и частично меньшевиков. В Уфе же, где большевики получили более чем солидное представительство, их кандидат — глава губернской продовольственной управы Александр Цюрупа — был избран председателем новой думы. Его заместителем сперва стал эсер, военный врач Лебединский, но после его отъезда из города на это место был избран опять-таки большевик — Николай Брюханов. Новым городским головой Уфы стал бывший священник, левый эсер Александр Бриллиантов.
В новой Уфимской гордуме большевики сразу же заявили, что они рассматривают ее лишь как трибуну для пропаганды своих взглядов.
"Наше право и наша обязанность в той думе, в которую ввела нас революция, создать новый опорный пункт для революции, ибо лишь при дальнейшем расширении и углублении судьбы страны перейдут в руки тех классов, которые способны спасти ее", — сказал новый председатель думы Цюрупа.
Эсеры в своей декларации призвали "забыть наши партийные разногласия, наши междуфракционные трения…, настойчиво укреплять нашу общую позицию, позицию революционной демократии". Фракция кадетов заявила: ввиду того, что большинство думы носит "определенно партийный характер", кадеты не могут взять на себя ответственность за ход работ в думе и поэтому отказываются от участия в исполнительных органах. Мусульманская демократическая группа объявила, что будет поддерживать социалистическое большинство в вопросах экономической политики, а в вопросах просвещения — поддержит его постольку, поскольку "оно будет проводить на практике принцип самоопределения национальной школы и языка".
— Отличие выборов в Уфе от выборов в других губернских городах состояло в том, что большевики благодаря своему участию в едином левом списке получили непропорционально большое представительство в новой городской думе — им досталось 20% из 71 мест, — отмечает историк Андрей Егоров. — В других городах, где они шли отдельными списками, у них, как мы видим, был существенный проигрыш. В губернских городах они получали примерно 7%, в уездных городах — и того меньше — где-то по 2%. Причиной такого проигрыша большевиков, полагаю, явилось резкое падение их популярности после провала июльского восстания, которое они устроили в Петрограде. Проникнув в городские думы, большевики рассматривали их лишь как площадку для агитации, тем более, что думы, не обладая реальными властными полномочиями, решали лишь локальные хозяйственные вопросы. Реальным инструментом власти большевики считали Советы. Но то, что они получили такой большой "задел" в Уфимской гордуме, после октября им очень помогло. В целом же выборы отразили резкое "полевение" народных масс, что в условиях продолжающейся революции и войны было неизбежным. Отмечу только, что летнее "полевение" 1917 года было еще не радикальным, не пробольшевистским — это началось уже после корниловского выступления в конце августа.
Сразу же после выборов в городские думы "без оперативной паузы" все основные российские политические партии перешли к подготовке к выборам в уездные и волостные земства, которые должны были состояться в сентябре 1917 года, и в Учредительное Собрание.
Читайте о событиях столетней давности в специальном Telegram-канале"Поволжье в 1917 году".
